Распоротый

Автор рецензии: В. Харзах
Жанр: НФ
Разновидность: Шпионская фантастика.
Место действия: Керст.
Характер действий: Разнообразные действия основанные на подозрениях главного героя.
Главные герои: Один главный герой.
Идея: Попытка сохранить стабильность цивилизации.
Враг: Частные лица.
Негуманоидные цивилизации: Нет.
Стиль написания: Одна сюжетная линия.
Специфика: Интересный стиль изложения.
В двух словах: "Был наблюдателем, открыл новое"
Окружающая действительность: Толерантна.
Объект описания: Наблюдатель.
Альтернативный взгляд: Честное слово, какие-то жалкие сопли непрофессионала, до чего докатилась разведка будущего, гнать таких из органов, гнать...
Размышления на тему: "Я могу, я не могу..."
Философствования: На многие темы, в том числе по поводу своих мужских способностей.
Назначение: Развлечь читателя и заставить задуматься (вот только над чем).
Примечания: Повествование выстроено своеобразно и нестандартно.
Впечатления: Читается сравнительно хорошо. Роман зануден до невозможности. Больше все это похоже на мемуары разведчика в тылу врага при временном нейтралитете. Но в этом романе Земля представляет собой не врага, а как бы старшего опекающего за младшими собратьями. Читать эти занудные мемуары довольно интересно, погружаешься в мир переживаний героя, разделяешь на некоторое время его интимные проблемы и победы на любовном фронте. Все отрицательные моменты присутствуют, но они не так явно выражены, поскольку все действие происходит как бы не само по себе, а через размышления героя. В общем нестандартный роман, тем кто любит все необычное, рекомендую.
Отрывок: "Как я оказался у Фигурного моста, сказать трудно. Так получилось, что я обнаружил себя уже на берегу Я сидел, обхватив колени руками, и отстраненно смотрел, как мерцают световые пятна на матово-черной поверхности реки. Небо, как обычно, было тяжелое, в низких тучах, но на мосту ярко сияли фигуры драконов Нави и Яви, отчетливо отражающиеся в воде как раз напротив меня
Пахло сыростью, гнилью, но зябко мне, как обычно возле воды, не было Скорее даже наоборот. Щеки мои горели, словно я втер себе приличную порцию айи, и на лбу и шее выступил пот. Только я знал, что все это не от айи и не от жары, а от той нервной лихорадки, которая постоянно съедала меня по вечерам, выгоняя на улицу в бессмысленных попытках убежать от самого себя.
Чуть ниже по течению, там, где река впадала в море, располагался порт, откуда доносились деловитая перебранка мегафонов, свистки буксиров и низкий рев сирен покидающих порт пассажирских судов. Весь довоенный порядок был сломан, и сообщение оставалось пока еще нерегулярным, однако в порту лихорадочно и оживленно суетились сотни, а может быть, тысячи людей, тогда как здесь, в каких-нибудь двух километрах от хорошо освещенного залива, царили мрак, одиночество да еще, пожалуй что, тишина."