А когда взвод сбежал на горячий бетон посадочной площадки под лучи яркого солнца, недоумевающий, вроде бы даже чуть растерявшийся сержант повернулся к Павлу: — Это и есть ваша Сибирь? Чистое без облачка небо. Далекие величественные бугры сопок, на долгих пологих склонах щетина сосновых перелесков, редких и светлых. Веселый проблеск озерца в ложбине. — Да. Это наша Сибирь. — А где же снег? Как же морозы? — Сейчас лето, — усмехнулся Павел. И, помедлив, добавил негромко: — Еще будет. И снег. И мороз. И медведи с росомахами.

Вечером до отбоя ходил с ребятами осматриваться — они взяли меня проводником, сказали, что боятся заблудиться в русской тайге, вроде бы как пошутили. Трое из них поляки, что меня особенно позабавило. Но они так и не поняли юмора, видимо, историю свою совсем не помнят.

Сержант — свой человек, хоть и страшен, конечно, он на вид и голос. Но он с тобой в бой пойдет, ты его спину прикрывать будешь, и он отлично это понимает. Так что его ты не бойся. Ты бойся тех, кто в штабе сидит. У них голоса ласковые, и лица приветливые. А на войне это самое страшное — приветливые лица и ласковые голоса. Вот чего бояться надо. Вот от чего подальше держись.

Сержант Хэллер надеялся однажды выиграть. Он грезил об этом, хотя избегал говорить с кем-либо о своей мечте. Деньги его интересовали мало, он даже не знал, куда их потратит. Просто он хотел получить подтверждение, что вся его деятельность на должности заместителя командира взвода имеет какой-то смысл. Он хотел признания. Он хотел быть лучшим. Ему нужно было убедиться, что роль, которую он однажды для себя выбрал, выбрана правильно...

Почему так? У меня много вопросов. Почему мы объединяемся лишь для войны против общего врага? Почему, даже если врага не существует, мы все равно его выдумываем? Почему дружить мы можем лишь против кого-то? “Целью войны является мир”, — сказал Аристотель. “Хочешь мира — готовься к войне”, — сказал Вегеций. Прошли века, а мы по-прежнему живем законами Древнего мира. Почему?..